О национальной идее, или Что же нам такое на этот раз всем вместе построить?
Империи всегда нужна объединяющая идея, без которой просто невозможно ее существование. Нередко это идея национального величия, иногда персонифицированная, как в случаях с Македонским, Сталиным или Мао.
Да и загадочной русской душе испокон веку было необходимо нечто эдакое, эфемерное, желательно очень высокое или далекое, едва брезжащее в непроглядном будущем и застилающее пеленой сегодняшнюю разруху и постоянный бардак. Недостижимая цель, оправдывающая любые средства. Огонек, манящий путника в бескрайней заснеженной степи. Блестящая универсалия, затмевающая тусклые реалии.
В государстве российском национальная идея, слава богу, находилась всегда. "Крещение", "бить басурманов", "православие, самодержавие, народность" благополучно и вовремя сменяли друг друга.
СССР тоже повезло. Сначала подвернулось всем понятное и многим полезное "отнять и поделить". Позднее – непонятное и мало кому полезное, но стратегическое "строительство коммунизма", которое потом, совсем истаяв, превратилось в истощающее "догнать и перегнать американцев проклятых" и в совсем уж нелепое "каждому советскому человеку – по отдельной квартире к 1980 году".
А вот в нынешней России дела с этим обстоят неважно. Началось все с того, что после развала советской империи все входящие в нее, кроме русского, братские народы сразу обозначили не фантастические национальные идеи, а вполне благоразумные национальные интересы, реализация которых потребовала немедленного выхода из полувекового коллективного марша бог весть куда. Потом целое десятилетие было и вовсе не до идей – не до жиру, быть бы живу. Но на рубеже очередной эры стало ясно: нашей стране требуется новый объединяющий принцип, без него никуда. Каждый сам по себе, и так манят чужие берега и неведомые страны, что ведь можно и совсем разбрестись, и уже не народами, а поодиночке.
Вот тогда-то все, озабоченные судьбами отчизны или собственными политическими персонами, кинулись искать эту самую русскую мечту-идею – а ее-то и не найти! Примеряли многое: построить самую демократичную в мире демократию; помыть сапоги в Индийском океане; стать самой технологичной в мире державой; освоить к 2030 г. все планеты Солнечной системы.
Идейки, увы, оказались жиденькими, нежизнеспособными, легко опровержимыми. Выяснилось, что самая демократичная в мире демократия есть всего-навсего бандитский передел, чиновничий беспредел, экономическая суета и народная маета. Сапоги кто-то, наверное, и помыл, но приватно, частным образом, и не в Индийском океане, а на западных курортах-ривьерах. Ракет, да, много в космос отправили, но не все они туда полетели, а если и полетели, то мало куда долетели.
С высокими технологиями тоже случилась незадача: выяснилось, что мы, хоть и самые читающие в мире, а может, даже и самые пишущие, но уж точно не самые считающие. А ведь в этом деле без расчетов никак, да и считать должны не экономисты-бухгалтеры, которых у нас теперь как собак нерезаных, а инженеры с конструкторами, которых нынче днем с огнем не сыщешь. Да и вообще, для высоких технологий народ мы малоподходящий, потому что слишком мелкие они, эти высокие технологии. Мы же сами люди крупные, все через одного богатыри, и большей частью холерики – громкие, порывистые, внезапные, а для технологий ведь выдержка нужна. И руки у нас для этого совсем не годятся, слишком большие. Хорошо вот японцам-корейцам всяким, хилые они, а потому терпеливые. И ручонки у них махонькие – что хочешь соберут и глазом своим не моргнут, потому что и глаз у них самым подходящим для технологий образом устроен. Так что участь у нас одна – делать самые крупные в мире нано и микро, не пристало нам мельчить и кусочничать.
Но объединять-то народ надо, как ни крути. Поразмыслив, решили вернуться к корням, к хорошо забытому старому. Но один раз уже крестились, крещение вычеркиваем. Коммунизм точно строить поздновато, поскольку давно и с очевидностью развернулась наша непредсказуемая страна к какому-то невероятному социальному порядку, для которого и названия-то подходящего никак не выдумают.
Может, православие, самодержавие, народность? Но тогда уж минус народность, ведь какая-такая народность? Каждый же теперь неповторим и манифестирует всякие свои сложности, странности, ущербности как величайшие достоинства. Всякий психоделичен, экзистенциален, да и вообще – думающий субъект, который не роднится и не дружит ни с кем, никому помогать всем миром не собирается, ничьи интересы, кроме собственных, не разделяет и плюет на остальных с высокой колокольни.
С самодержавием нужно повременить, во всяком случае, пока.
Остается православие. Но хоть крестики процентах на девяноста и надеты, большинство же ведь и лба не умеет перекрестить. Да и финансисты-капиталисты все поголовно евреи. А как быть с татарами и кавказцами, их, что в национальное единство не включать? Но они ведь в центре страны расположились, хитрые, и нефть у них, везучих, – нельзя не считаться. Словом, и с тотальным православием выходит сплошная незадача.
Но пусть не небесная, пусть не трансцендентальная, но нужна, нужна стране национальная идея – как воздух нужна! Нужен национальный дух, а иначе мы просто дух испустим. Ведь без него ничтожным становится все, даже политика, смешными – партийные лозунги. ЛДПР вон ратует за отмену ЕГЭ; коммунисты, не мудрствуя, талдычат про коммунальные платежи и пенсии; единоросы заманивают избирателей самыми длинными в мире пешеходными зонами, построенными в городах с самыми разбитыми в мире дорогами; яблочники что-то лепечут о невероятных городах-утопиях и о мифических умниках-чиновниках, неустанно пекущихся о народном счастье.
Но ведь есть же и еще одно – "бить басурман"? Однако и тут одна нестыковочка. Они хоть и прут на Москву ордами, но мирные, работящие, безответные – бить-то их, конечно, все равно для острастки следует, но можно и поодиночке, а на государственном уровне незачем и нерентабельно, поскольку некому будет в столице клозеты чистить.
А что, если не басурман? А что, если просто бить? Пусть будет просто любимое всеми русскими "мы вам сами покажем!". Наша русская "стенка на стенку", уж сколько раз явленная миру в отечественной истории и Ледовым побоищем, и хрущевским ботинком, и Варшавским договором, и разрушившей державу гонкой вооружений. Драка, а лучше мордобой – вот что нам нужно на самом деле. Это мы умеем, это наше родное. А басурмане – они всегда найдутся, пусть не на востоке, есть же еще и запад с севером. Относительная эта вещь – басурмане. И пусть они к нам сами не идут – ничего, мы их разыщем. Мы, конечно, ленивы слегка, но не тогда ж, когда речь идет о счастье родной страны.
Для драки нужно, конечно, булавами с кистенями запастись, а их-то мы в лихое перестроечное время так глупо раскидали-пропили. Но это не беда, тут уж мы умельцы, это мы быстро смастерим, это вам не технологии.
А пока готовим оружие – будем есть-пить-носить только свое. Из принципа и как лучший способ наказать и запугать проклятого врага. Пусть не думает он, что мы на жрачку его мерзкую и тряпки его дешевые свою родину променяем. А уж выпить у нас всегда найдется.
Кого именно бить – решим по ходу, можно всех, кто по дороге попадется. За что деремся? Да за идею же, за русский дух, чтоб Русью пахло!
Не для нас, смелых и неистовых, все эти скучные полезные дела: создавать экономику, осваивать необъятную собственную землю, заниматься культурным строительством. Русскую душу ими не обременить! Дух не практичен! Идея выше материи и не измерима бренностью вещей!
И уж коли надо что-то строить, то подходит нам только одно – строительство строя. Потому что драться в строю куда сподручнее, особенно с теми, кто не в строю или в другом строю – так своих от чужих можно наипростейшим образом отличить. А сами не построимся – нас построят, это у нас тоже национальное, и тоже любимое. Мечтаем мы об этом. Тоскуем, когда этого нет. С надеждой ждем очередного построения.
Ну, а уж от крепкого строя и до самодержавия недалеко.
